Порт (по рассказу Ю. Шевчука)

Это было смешное время. В конце 70-х, вылетев из института, поехал за мамой на Север. Ей надо было добить стаж для пенсии, а мне... Хотел написать «заняться хоть чем-то», но нет. Это она меня утащила, чтоб под присмотром был. А то ишь чего выдумал, в музыканты податься. За это меня, собственно, и выгнали...

Город был портовый — Зелёный мыс. В Якутии. В порту я и работал, грузчиком. А вы знаете, что это такое. Грязь по колено, огромные, как горы, корабли, постоянное в этой грязи и среди кораблей. Уралы ездят, шум, ругань. Весело, короче, хотя и очень тяжело. Ребята попались весёлые, которые рядом работали. Ну как ребята, мужики. Размером со шкаф, огромные и приезжие, как всё в порту. Я всё книжки читал, а они мне:

— Что, студент, читаешь? Умным хочешь стать? — и смеются.
— Хочу, — говорю, — это вы, мудаки, тут помрёте, а я уеду скоро.
— Чё, самый умный?
— Буду. Ждите.

И смеёмся вместе, чумазые, по горло в солёной, бурой грязище.
Самое интересное начиналось, когда наши откуда-то возвращались. Морячки. Спускаются по трапу подтянутые, красивые, в новых джинсах (таких нигде тогда не достать!) в куртках кожаных, с чемоданами. В чемоданах ещё всякое добро, продавать. Все такие из себя французы-бельгийцы.

— Не подскажете, — спрашивают, — где у вас можно выпить и закусить?
И будто акцентик уже у них такой специфический. А мы и рады, почему не помочь.
— По Ленина на Мира выходите и вглубь, — показываем. — Там второй дом слева.

Они удаляются, мы работать бежим. Солнце светит, эскимосы пашут.
Проходит неделя. Моряки наши, уже не напомаженные, уже побитые, проспиртованные, с фингалами. На суда возвращаются. Джинсов нет. Курток нет. Всё пропили. Идут в одних трусах и рубашках да ещё каком-то дранье.

— Спасибо — машут нам, — ждите. Обязательно вернёмся.

А мы стоим, с новыми джинсами, улыбаемся, машем в ответ.

— Возвращайтесь, — кричим, — будем ждать! Будем!

И дальше ящики ворочаем. Солнце светит.