Начнем с того, что к этой книге не липнет ни один ярлык. Лучше всего держится «психологический триллер», но, пожалуйста, не трогайте наклейку лишний раз. Прочие варианты вроде «постмодернистская ненаучная фантастика/палп/мистика», «философская фантасмагория», «магический реализм», «сюрреализм», «детектив», «вирд» через несколько секунд или минут отлипают, скручиваются в трубочку, начинают дымиться и вскоре от них не остается даже пепла.

«Луда» — не столько книга, сколько фрактальный узор; химера; джазовая импровизация; фокус с распиливанием ассистентки, которая выживет (но это неточно). Этот текст постоянно преображается. Он убаюкивает читателя, внушает, что наконец-то настал момент, когда хоть что-то прояснилось, а потом с сатанинским хохотом сбрасывает очередную маску, и все начинается заново. Стоит отметить, рассказчик так издевается над нами совершенно осознанно, и примерно посередине повествования разве что не спрашивает открытым текстом: ну как вы там, держитесь?..

Если сосредоточиться на той части фабулы, которую можно назвать «реальной» (и кавычки тут не просто так), она в целом очевидна из аннотации: в помпезном театре «Вальхамбра» идут репетиции известного мюзикла, который вернулся в родной город Глазго после гастролей, стоивших исполнительницы главной мужской роли (она предпочла остаться в Голливуде). Нет, я не ошиблась: «Фантом фарса» — британская пантомима, легкая комедия с элементами кроссдрессинга, что для жанра типично и известно очень давно (можете погуглить pantomime dame). Собственно Грэм Мотт, он же Люци, играет Вдову Тванки, а на роль Алладина (потому что сюжет «Фантома фарса» основан на классической британской пантомиме про этого известного героя с добавлением постмодернистских отсылок к «Призраку оперы») сперва берут бывшую звезду девичьей поп-группы, а после некоторых событий объявляют новый кастинг — и вот тогда появляется загадочная Луда.

По предыдущему абзацу можно предположить, что роман опирается на фильм «Все о Еве», но это не так (точнее, это еще один элемент авторской игры с читателем). Пока я читала, мне приходило на ум немало других вариантов, но и с ними всякий раз оказывалось, что Моррисон в очередной раз обвел меня вокруг пальца. «Джекилл и Хайд»? «Портрет Дориана Грея»? «Франкенштейн»? Артуровский миф — история Мерлина и Вивианы?.. И да, и нет. «Луда» — не ретеллинг какого-либо известного сюжета. Все гораздо сложнее.

Все дело в том, что этот роман, при всей своей фантасмагоричности и кажущейся оторванности от реального мира, не фантастика. Вообще не жанровая проза. Это психологическая проза, острая и блестящая, как скальпель, и я бы посоветовала с осторожностью браться за книгу тем читателям, которые склонны к депрессии. Моррисон вообще никого не жалеет, и его текст запросто может спихнуть вас туда, откуда… ну, сами понимаете.

Потому что «Луда» (во многом) — про смерть. Про неотвратимость старения («Стремление омолодиться — вот что лежит в основе трагедии»), про невозможность исправить чудовищные ошибки, про важность взросления — и про боль — про решимость, которой не всем хватает. Про решения, которые принимаешь, не всегда осознавая, чем же ты на самом деле пожертвовал. Про одиночество и страхи. Про выбор: смотреть в Бездну или… в зеркало? То самое, из сказки.

И вот при таких вводных мы получаем героя-рассказчика, который с крайней откровенностью повествует о случившемся, сидя за гримировальным столиком и нанося макияж. Он не торопится, он постоянно отвлекается, философствует, язвит и ерничает, высмеивает все подряд, как подобает Арлекину, рассуждает, пугает, и каким-то образом воображение дорисовывает то, чего на самом деле на страницах книги нет: то голос Страсти из «Песочного человека», то улыбку Малефисенты, то морщину, которая вроде бы примета возраста, а на самом деле — примета боли и тоски. Так или иначе, у него прекрасное чувство юмора.

«Послушай, золотце, давай сформулируем так: Вселенная смеется, и это может означать лишь одно — если ты не смеешься вместе с ней, то она смеется над тобой!»

В сети немало отзывов с пометкой DNF («бросил читать»), и это совершенно не удивительно. В «Луде» нет никаких скидок на читательский ADHD, на всякую ерунду про ружье (что парадоксально, ведь роман про театр — тот, который весь мир, и люди в нем etc) и жанровые конвенции. Пожалуй, единственная конвенция, которой Моррисон по-настоящему строго придерживается — это троп «ненадежный рассказчик», о чем сам рассказчик говорит весьма недвусмысленно.

Стилистически роман богат до неприличия, к тому же он длинный, поэтому читается медленно, и увязнуть в нем проще простого. Действующих лиц не так уж много (как в театре), декорации тоже в ограниченном количестве, зато рассказчик не жалеет метафор и др., и пр., не стесняется говорить красиво, и его то и дело уносит в абсолютно фантасмагорические дебри, порожденные воздействием чего-то галлюциногенного.

И, наконец, тех читателей, которые преодолеют все препятствия и выдержат все испытания, ожидает финал, который не то чтобы переворачивает все с ног на голову, а просто вышибает опору из-под этих самых ног, и летите как хотите. Определенная категория читателей (я даже не могу ее назвать – это в каком-то смысле спойлер) будет от такого финала в бешенстве. Впрочем, «Луда» способна взбесить очень многих по совокупности причин.