Песня Резервиста

Храня ногами торжество,
Храня руками равновесье,
Выходит вор на воровство
И улетает в поднебесье.
Скорее распахни окно,
Там в вышине крылатый вестник,
Распластанной фигурки крестик
И тени мокрое пятно.

А мы стремительно живём
И умираем в одночасье,
И поедается червём
Былое счастье и несчастье.
Гудит военный самолёт,
В нём удалые музыканты,
Кремлёвской башни бьют куранты
И в морозилке тает лёд.

А время крутит жернова
И провожает по одёжке,
Тот облысел, тот жирноват,
Кто радикально, кто немножко.
Но всем воздастся по трудам,
И я скажу не в укоризну,
Что жизнь отдам я за Отчизну,
Но если можно, не отдам.

Грохочут «Гибелью Богов»
Оркестры сводные на фронте,
Я сам готов крушить врагов,
За похвалу кино Висконти.
Без изменений на войне -
В грязи попряталась пехота,
Пехоте, ох, как жить охота,
А кавалерии вдвойне.

Я буду старый кирасир
И отращу усы по пояс,
Приняв любовный эликсир,
Запрыгну на обратный поезд.
Куплю я всякой чепухи:
Парчи, шелка и ожерелья,
И пусть немного ожирел я,
Ещё сгожусь я в женихи.

От вожделения дрожа
Я предвкушал попойки с блядью...
Без интеллекта багажа
Ты забрела с ручною кладью.
Я был чужой среди своих,
Тебе я пел, читал стихи я,
Но ты - безмозглая стихия,
Я стих, и мой закончен стих...

Михаил Елизаров «Библиотекарь»

В рубрике «Три скрипа» можно обнаружить заметки об опусах некоторых финалистов премии «Большая книга». Была еще премия «Русский Букер». Теперь ее, к счастью, нет. Эту-то премию и присудили в 2008-м М. Елизарову за роман «Библиотекарь».

О чём роман

Принимая наследство после смерти дяди, Алексей от товарищей покойного узнаёт, что тот был самых честных правил (зачеркнуто) библиотекарем. Но не в прямом смысле: дядя возглавлял объединение людей, посвященных в тайны советского писателя Громова, который писал книги о целине и т. п.

Оказывается, эти книги обладают волшебными свойствами, а объединения читателей устраивают кровавые побоища в целях отъема книг друг у друга. Заняв дядино место, Алексей включается в поиски седьмой книги Громова, будто бы сохранившейся в единственном экземпляре.

Особенности романа

1. Обилие второстепенных персонажей

Их до чертиков много, и они похожи друг на друга. Для примера можете попробовать запомнить Маргариту Тихоновну – матерую убийцу, которая расспрашивает Алексея, исповедуется ли он, причащается ли, и, получая отрицательный ответ, делает вывод, что ему тяжело живется «без божества, без вдохновенья».

Роман полон такими маргаритами тихоновнами.

2. Унылые боевые сцены

В книге много описаний поножовщины между объединениями читателей. Эти описания утомительно подробны: мы узнаём, кто был с каким оружием, у кого были какие доспехи, кто где встал, кто куда побежал, кто с кем дрался, кого как звали и прочее в том же духе. Возникает догадка, что Алексей, который выступает нарратором, не наигрался в детстве в солдатики и поэтому заунывно рассказывает о расположении героев относительно друг друга в той или иной ситуации.

При этом матчасть у автора сильно хромает: из текста следует, что спрятать десятки трупов после массовых драк довольно несложно, ведь у объединений читателей не возникает проблем с правоохранительными органами.

Даже с поправкой на время действия (это было, когда ты питала пристрастье к люля и к финикам) я бы взглянул, как М. Елизаров избавляется от десятка тел с признаками насильственной смерти, да еще так, что милиция ни сном ни духом, а родственники погибших не заваливают разные инстанции тоннами заявлений.

3. Плохой язык

«Библиотекарь» грешит гигантским для несмешного абсурдного анекдота объемом, уступая, например, пелевинскому «Омону Ра», который веселее и короче. Кроме того, роман Елизарова можно использовать в качестве пособия по тому, как не надо писать.

Вот вам несколько примеров.

«Бескровный силуэт» – это ли не чудо.

«Голоса потоптались еще несколько минут, загудели шагами на лестничной клетке». Как вам голоса, которые топчутся и гудят шагами?

Слова «из черного ниоткуда появились факельщики» едва не заставили меня отложить книгу. Кажется, если хочешь написать о поджигающих что-нибудь факельщиках, первым делом придет в голову это самое пошлое черное ниоткуда.

«Зрачки ее чуть прищуренных глаз плавали в волнующей чувственности» – еще более избито и скверно.

А если голос потрескивает, то непременно «словно дрова в камине».

Цитаты

Каждая старуха мазнула Мохову по лицу своими влагалищными выделениями, как бы символизируя этим, что Мохова появилась на свет через её утробу, и поклялась оберегать «дочу» до последнего вздоха.

Маша, не отводя оцепеневших сторожевых глаз, одной рукой подобрала полы ватника, второй приспустила штаны и присела неподалеку. Между грубых подошв ее сапог с журчанием потекло желтое сусло.

https://t.me/knyazprocent/1791