Некоторые лингвисты (А.А.Шахматов, С.Д.Никифорови др.) считают остатком аориста в современном русском языке особое употребление повелительного наклонения(чаще в сочетании с глаголом возьми в форме повелительного наклонения, но возможно и без него) для выражения внезапного, неожиданного действия, например: «Ему бы в сторону броситься, а он возьми да прямо и побеги» (Тургенев, Смерть). Поскольку здесь речь идет о внезапном действии, имевшем место в прошлом, притом действии недлительном, ясно, что значение соответствующей формы близко по крайней мере к одному из значений старого аориста и в то же время далеко от обычного значения повелительного наклонения. На основании этого обычно считают, что рассматриваемая форма лишь омонимически совпала на протяжении истории языка с повелительным наклонением, а по происхождению не имеет с ним ничего общего. Если это верно, исходную точку такого употребления должны были образовать формы аориста 3-го л. ед.ч. глаголов IV класса, омонимически совпадавшие с повелительным наклонением еще в общеславянском языке-основе. Данная форма обычно и употребляется при подлежащем, выраженном 3-им лицом ед. числа. С падением аориста эта форма могла быть осознана как 2-е л. ед.ч. повелительного наклонения, а в результате этого могла быть распространена и на такие глаголы, аорист которых никогда не совпадал омонимически с повелительным наклонением.

В целом о происхождении этих форм существуют различные точки зрения. Неодинаковы взгляды и на то, чем являются эти образования и в современном русском языке. Так, одни исследователи (А.А. Шахматов, В.В. Виноградов) рассматривают их как формы прошедшего времени сов.вида («прошедшее время мгновенно-произвольного действия»); другие (П.А. Лекант, Д.Н. Шмелев) относят их к внеимперативному употреблению повелительного наклонения, отмечая при этом характерные для них оттенки неожиданности, внезапности, быстроты совершившегося действия; третьи (Е.Н. Прокопович, Н.С. Авилова) рассматривают их как формы прошедшего времени сов. вида в системе временных форм изъявительного наклонения. А в современной русской филологической науке такие образования, как (и) скажи (а он и скажи); возьми и (да) принеси (сестра возьми да принеси письмо); (и) попадись (попадись ему на глаза эта книга); (и) покажись (и покажись мне,что…) относятся к числу экспрессивных форм прошедшего времени, внешне схожие с формами повелительного наклонения, которые своеобразны не только структурно, но и грамматически и с точки зрения их употребления в языке.

В данном вопросе наша точка зрения заключается в следующем. Совершенно очевидно, что рассматриваемые формы обнаруживают известное сходство с формами повелительного наклонения. Это проявляется, прежде всего, чисто внешне: они совпадают по звучанию. Являясь глагольными формами, они естественно, сохраняют типичные для всех глагольных форм связи с зависимыми словами и прежде всего управление: «Раз он ему и скажи: «Вижу, Азамат, что тебе больно понравилась эта лошадь…» (Лермонтов, Бэла); Однажды она с лестницы своего казачка столкнула, а тот возьми да переломи себе два ребра да ногу…» (Тургенев, Бригадир) и т.п. Как все формы глагольного слова, включая повелительное наклонение, эти образования отражают определенные залоговые различия. В соответствии с этим наряду с такими формами прошедшего времени, как и скажи, и принеси, возьми и напиши и т.п., в русском языке представлены и такие, как подвернись, поскользнись, случись, и приглянись и т.п., например: «В Москве-то, сударь мой, и приглянись княжна князю Алексею Юрьевичу» (Мельников-Печерский, Старые годы); « И проявись тут между теми жителями святая девственница…»(Тургенев, Живые мощи) и мн.др.

Некоторые исследователи (А.А.Шахматов и др.) полага-ли, что остатком аориста являются также так называемые глагольные междометия тип хлоп, бряк, бац, прыг, бух, верть, мах, стук, толк, хвать и т.п., которые связаны с глаголом и выступают в роли сказуемых и которые по форме тяготеют к простому аористу. Для того чтобы установить, связаны ли эти формы по происхождению с аористом или же развились (что также возможно) из анало-гичных местоимений и лишь впоследствии примкнули к глагольной системе, следовало бы выяснить не только древность употребления их в русском языке, но и функцио-нально-синтаксические и морфологические особенности этих образований.
В настоящее время нет единства в определении рассма-триваемых глагольно-междометных форм. Не останавли-ваясь, однако, на этом вопросе подробно, укажем лишь, что одни исследователи (А.А.Шахматов, Н.А.Тупикова и др.), отмечая глагольность подобных образований, выделяют их в группу глагольных междометий. Тем или иным образом глагольность рассматриваемых форм подчеркивали и другие исследователи, называя их либо усеченными гла-гольными формами, которые даже внешним своим видом соответствуют мгновенности действия, ими выражаемого (Ф.И.Буслаев), либо глагольными частицами (А.М.Пеш-ковский, И.И.Срезневский, А.А.Потебня, В.А.Богородиц-кий), либо формами ультрамгновенного вида русского глагола (В.В.Виноградов). При этом, весьма показательно, что отрицалась какая бы то ни было связь с междометиями. К примеру, например, В.В.Виноградов относит эти образо-вания к глагольно-междометным формам, обозначающим внезапно-мгновенное действие в прошлом. В этом отноше-нии следует отметить также точку зрения А.В.Бондарко и Л.Л.Буланина, которые считают, что такие сказуемостные междометия выражают темпоральность, но не являются временной формой глагола (прошедшим временем мгно-венно-произвольного действия).
О связи глагольно-междометных форм с системой гла-гольного слова свидетельствует выполнение ими в языке номинативной функции, способность выступать в предло-жении в роли сказуемого (как и у всех форм verbum finitum) и управление зависимыми словами, типичное для глаголь-ного слова. Ср.: «К нему в это время прыг (сравни: прыгнул) на шею черная кошка да и царап лапкою за усы» (Бестужев-Марлинский, Замок Эйзен); «Проснувшись и нечаянно взглянув в зеркало, видит он: нос! хвать (сравни: схватил) рукою – точно нос!» (Гоголь, Нос); «Насидевшись в углу, он встал и неровными шагами подошел к невесте, которая, думая, что он идет проститься, по обыкновению протянула ему руку…, но он вместо руки чмок (сравни: чмокнул) ее в губы» (Станицкий, Семейство Тальниковых) и мн.др. Как видим, данные формы в указанных же кон-струкциях могут быть легко заменены соответствующими чисто глагольными формами (в частности же, формами на -нуть с известным мгновенным значением). Поэтому заме-чание В.В.Виноградова о том, что данные формы при известных синтаксических условиях могут синонимически замещать глагольные формы настоящего и будущего вре-мени, так как они очень легко приспособляются к синтакси-ческому контексту, представляется нам очень важным.