Трогательный kornev продолжает натягивать на морду советских людоедов рюшечки, няшечки и оконные занавески. Оказывается, в СовДепе была замечательная фундаментальная наука, прежде всего, математика. Сергей посвятил целый пост доказательству этому. Я его внимательно прочитал один раз, потом второй, затем третий раз. Нет, не ошибся.

По мысли Корнева советская математика, которая была отмечена рядом международных наград, появилась... как бы из неоткуда. Ну, такая вот заслуга советской власти. Ибо про унылую Российскую Империю, обладавшую в начале XX века одной из лучших на планете математических школ... НЕ СКАЗАНО НИ СЛОВА. Это надо уметь так наворачивать на крокодила камуфляж! Вру - сказано, что Гельфанд и Колмогоров таки родились в какой-то там Российской Империи.

Страна жалких «совков и ватников», «деревенских идиотов», «невыученных уроков», каким-то образом научилась производить мировую научную элиту в режиме конвейера. Или нет, правильнее сказать иначе: даже такая страна смогла «штамповать» мировую научную элиту в режиме конвейера, настежь открыв в науку социальные лифты и применив некоторые эффективные социальные технологии.

Какие трогательные и радостные всхлипы. Это в стране, где ученым, инженерам и университетским преподавателям пробивали головы, а их дети лишались доступа в высшие учебные заведения, которые полпотовцами были дважды уничтожены и превращены в "институты сельской молодежи".

Теперь немного более объективной и правдивой истории. Учеными-математиками мирового уровня (не буду считать просто первоклассных) в царской России были Михаил Остроградский, Владимир Буняковский, Николай Лобачевский, Пафнутий Чебышев, Граве, Марков, Крылов, Ляпунов, Смирнов, Стеклов, Островский, Безиков, Салтыков, Успенский, Егоров, Лузин, Чаплыгин и так далее. Их реально были десятки. С 1864 года в Москве действует на постоянной основе Московское математическое общество, выпускающее собственный авторитетный журнал.

Знает ли об этом Корнев? Нет. По его мысли, фундаментальная математика в СовДепе появилась сама-собой. А то, что только в 1914 году в отсталой царской России уже было целых ПЯТЬ крупных и признанных в мире математических сообществ, что тот же "советский" Колмогоров был потомственным дворянином, происходил из семьи, где было принято высшее образование, а не из семьи ватников, он пропускает.

Поэтому несмотря на массовую миграцию математиков из СовДепа, несмотря на уничтожение части из них полпотовцами, заложенный русскими базис математической науки был таким мощным, что она пробилась и в Совке. В немалой степени еще и потому, что в математике красные кхмеры видели вполне практическое измерение - производство оружия и т.п. практические нужды.

Любитель гуманных каннибалов Сергей Корнев не знает этого, знать не хочет и даже не утруждает себя объективным изложением истории математики в РИ-СССР. Но с этим спорить смысла нет. Теперь про "няшные вещи".

Надо просто понимать одну простую деталь советской истории: все, что в Совке было каким-то чудом хорошим, человеческим и добрым, это все было от старой, умершей России. До середины 50-х годов в советских школах еще преподавали люди, которые либо сами закончили (или не полностью) царские гимназии и реальные училища, либо их ближайшие ученики. До начала-середины 50-х годов, но чаще раньше умерли, дотянули последние уцелевшие каким-то чудом русские, которых совки использовали как трофейных специалистов (например, Генрих Графтио и т.п.). Совки орут про бесплатное образование и медицину, так и в РИ к ней переходили и перешли бы без всяких красно-коричневых уродов, уморивших голодом в Санкт-Петербурге до 1 миллиона человек. И радующихся этому.

Никаких своих добрых, вечных, гуманистических традиций и школ советское людоеды не оставили. И не могли. Ни в культуре, ни в искусстве, ни в науке, нигде.

Сотник Павло Шехтман, позывной «Майдан», устало оглядывал окрестности Никитского бульвара, сидя на крыше танка «Оплот» 48-й сотни самообороны Майдана, приданной 3-й панцер-дивизии «Гетьман Порошенко». Дивизия только что вошла в центр столицы Северного Мордора, с боями пробившись с южного направления через Бутово и Чертаново. Режим диктатора Влада Путин рухнул стремительным домкратом после того, как арабские шейхи установили стоимость нефти 10 долларов за баррель. Президент Барак Обама выгнал российскую делегацию из Совета Безопасности ООН и объявил Россию нелегитимной. Сенатор Джон Маккейн, пан Качиньский и пан Порошенко, которого украинский народ провозгласил гетьманом, призвали мировое сообщество осуществить наземную операцию в Оркии, чтобы прогрессивное человечество раз и навсегда покончило с Ордой и угрозой цивилизованным странам. Украинская армия начала сокрушающий блицкриг, за два дня вернув в состав вильной державы Кубань, Белгород и Липецк. Турецкие десанты высадились в Крыму и при поддержке Меджлиса подняли над полуостровом флаги с полумесяцем. С запада ударили польские бронекавалерийские бригады, которые радостливо были встречены жителями Смоленщины. Эстонская и латвийская армии взяли Петербург в блокаду, а Ингерманландия была объявлена незалежным вассалом возрождающейся Великоэстии. Сибирь объявила вольготу и потребовала мировое сообщество взять ее под свой контроль.

Колосс оказался на глиняных ногах. Вся мощь сколеннвстающей Империи Зла развеялась как дым. Хваленые путинские соколы без боя захвачены в Сирии повстанцами ИГИЛ и мирными демонстрантами Аль_Каиды. А другой авиации у России не оказалось. Ядерные ракеты ожидаемо не взлетели после того как украинские инженеры Южмаша отказались проводить гарантийное техобслуживание в связи с переходом на пошив вышиванок. Элитные десантные дивизии давно были выбиты киборгами в Донецком аэропорту, которые продолжали его оборонять даже после того как украинская армия ушла далеко на север. Картонные Арматы полностью сгнили за время последнего парада 9-го мая. А кадыровский спецназ капитулировал перед отборными частями грузинской армии, вымуштрованной инструкторами НАТО.

Павло Шехтман был человеком тяжелой судьбы. Вынужденный родиться в Мордоре, он всю жизнь страдал, чувствуя свое неоркское происхождение. Поэтому, достигнув сознательного возраста, совершил внутреннюю эмиграцию в Химкинский лес, провозгласив себя экологическим активистом. Число сторонников Шехтмана росло и ширилось вместе с палаточным лагерем борцов с режимом на опушке Химлеса. У Павло были хорошие шансы стать мэром близлежащего города Химки и продолжить путь к вершинам политической власти в этой стране, но ближайшая сподвижница и экологиня Евгения Чирикова подставила подножку, с благословения Алексея Навального выдвинув свою кандидатуру. Задохнувшись от несправедливости, Павло Шехтман принял тяжелое решения эмигрировать в Украину, где судьба вознаградила его сполна.

Сразу после прибытия в столицу Гондора Киев Шехтман оказался героям ряда политических телепрограмм и одного кулинарного шоу, резко набрав политический вес. Президент Порошенко не мог обойти вниманием такую фигуру и сразу назначил его советником по политическим и военным вопросам. Казалось можно усесться в огромном кабинете и заняться бумажной работой, зарабатывая капитал на борьбе с коррупцией, но не таков был неистовый Павло. Шехтман лично устраивал рейды в киевском общественном транспорте, выявлял зрадников, ганьбовиков, титушек и бытовых сепаратистов, проверял качество исполнения гимна Украины и по часам сверял тайминг скачек хто не москаль. А анонимная линия СБУ уже выучила голос радника президента и услужливо встречала его словами «Добре спозоранку пане Шехтман».

Несмотря на то что Украина дала Шехтману гидность, и из химкинского полубомжа-курьера он превратился в уважаемого человека, внутренняя боль по-прежнему не оставляла экологического активиста, требуя жажды мести. И когда украинская армия объявила джихад-поход против Московии, Павло был в первых рядах дибривильцев. Ему претило отсиживаться где-нибудь в тылу, продавая джавелины Гиви и Мотороле, он хотел быть в первых рядах. Поэтому собрал собственный отряд неустрашимых киборгов, украинских патриотов и гражданских активистов, жаждущих крови москалей. Так и родилась легендарная 48-я сотня самообороны Майдана.

Сотня шла в авангарде украинского добровольческого танкового корпуса “Heeresgruppe Nordukraine”, дерзко врываясь в города и села, срывая рашистксие флаги и водружая прапоры Украины. Мотоциклетные коляски бойцов 48-й сотни были переполнены трофейными гусями и курами, но подразделение неумолимо двигалось к Москве, оставляя позади горящие Ростов, Омск и Калугу. Путин, просидевший первые десять дней войны под столом в Кремле, на одиннадцатый день сел в вертолет и улетел в Северную Корею. 58-я армия и Дзержинская дивизия безоговорочно капитулировали, а командующий ВДВ генерал Шаманов передал свою саблю командиру танкового корпуса генерал-атаману Семену Семенченко.

Перемога была близка. Три танка Абрамс, пять танков Оплот, десяток мотоциклов с колясками и шесть самодельных гантраков 48-й сотни неторопливо двигались по Арбату в сторону Жан-Жака на Никитской, по пути раздавив стену Цоя и ограбив Макдоналдс перед Смоленской. «Революция все спишет», - злобно думал Шехтман и стрелял из джавелина по ресторану «Прага». Вот и родной Жан-Жак. Несмотря на царящий в городе хаос, погромы и панику, заведение было полно элитой креативного класса, которая с цветами, чаем, кофе, теплыми вещами и хорошим настроением пришла встречать украинских освободителей.

Павло Шехтман, перекинув автомат через плечо, переступил порог заведения и брезгливо поморщился. Креаклы, дурналисты «Дождя», вагинальные члены фонда борьбы с коррупцией и модные хипстеры заискивающе глядели на сотника, несколько геев торопливо вскочили и начали петь «Ще не вмерла». А Майдана вдруг охватила дикая необузданная и слепая ненависть. Ему вдруг вспомнилось, что когда он долгими зимами ночевал по колено в воде в палатке Химлеса или ел несвежий ролтон с киевскими бомжами в парке Победы, все эти нарядные мальчики и девочки весело покупали новенькие айфоны на родительские деньги, радостно винтились в автозаки для селфи в инстаграмме и считали пятнадцатидневные сроки Навальному и Яшину вершиной земной несправедливости.

Шехтмана узнали, атмосфера разрядилась, креаклы начали снова улыбаться и заказывать смузи, натужено восклицая «Слава Украине! Героям слава!». Демократический юморист Виктор Шендерович юрко подскочил к Павло из-за спин Жоры Албурова и Ромы Доброхотова. «Пашка, здорова засранец, хахаха, че стоим, кого ждем, хахаха. Бери своих хлопцев, тут недалеко ювелирный салон, хахаха». Это было последней каплей. Майдан вспомнил как в старые времена Шендерович за невинную штуку про матрас забанил его на фейсбуке и обозвал гнилозубом. Ярость захлестнула сотника и он негромко произнес «Повесить». За спиной вырос штатный палач 48-й сотни Тарас Джихади и накинул на шею юмориста петлю. «Это провокация, антисемитизм, я буду жаловаться!», - заверещал Шендерович, а его фигура вдруг обмякла, в воздухе нехорошо запахло. «Геть жидив!», - махнул Шехтман своим бойцам и орудие ближайшего Оплота задралось наверх, увлекая за собой болтающего подобно стрелке осциллографа ногами светило либеральной дурналистики.

Шокированная интеллигенция с ужасом взирала на конвульсии Шендеровича. Совестливый Володя Варфоломеев на правах мэтра «Эха Москвы» несмело подошел к Шехтману с громадной кипой распечаток на А4, встал на колени и пробил челом об пол три раза. «Простите нас пан Павло за все преступления проклятой русни. Мы все здесь за Украину. А вот список люстрации, я тщательно вносил любого, высказавшегося в поддержку режима. Слава Украине!». Шехтман презрительно поворошил ногой ворох бумаг и со всей силы врезал сапогом в лицо редактора либерального радио. «Вы все здесь мрази и москали!», - взвопил Павло Шехтман, – «Бандера разберется кто свой, а кто зрадник. Сжечь всех нахуй!». Поручик Михась, кавалер ордена «Одесская люстрация», радостно осклабился и дал команду двум бойцам с огнеметами. Патриоты Украины знали в этом толк.