Я остановился на площади и посмотрел на пластиковую бутылку с водкой у себя в руке. А зачем мне ее, собственно, закапывать? Найти ее потом будет трудно, а употребить и выкинуть бутылку можно прямо сейчас. Пол-литра - это, конечно, довольно много, но вечером все равно будет делать нечего, а утром скажу, что отравился чем-то в столовой. Эх, жаль, пить не с кем. И не из чего. И закуски нет. Ну да ладно. Я еще раз оглядел пустую площадь, чтобы удостовериться, что никто не увидит меня в процессе распития, и сел на скамейку. Действовать нужно было быстро - в любой момент на площади мог оказаться случайный гость.
От первого глотка горло сжалось, явно пытаясь вытолкнуть жидкий огонь обратно. Я громко кашлянул и отстранился от бутылки. Огонь в горле постепенно рассеялся, превратившись в тепло, обогревающее желудок. Еще раз с силой выдохнув, я присосался к бутылке и сделал несколько глубоких глотков. Фух. Надо отдышаться. Только бы не блевануть с непривычки. Пока что даже опьянение не чувствуется - только несколько обожженное горло. Еще раз! Я, закрыв глаза, резко приложился к драгоценной жидкости, чувствуя себя человеком, прыгающим в ледяное озеро.
Спустя несколько повторений этой довольно мучительной процедуры я вылил остатки из бутылки, которые не мог допить, выкинул бутылку, встал с трудом, опираясь о скамейку, и снова огляделся. Где-то на противоположном конце пробежала Алиса. Может, меня ищет. Хорошее я место выбрал - в мою сторону даже не посмотрела. Аккуратно, чтобы не упасть с начинающих плохо слушаться ног, я пошел куда-то в сторону домиков.
Я начинал пьянеть с ужасающей скоростью. Мне повезло, что пионеры уже давно разошлись. Звуки резко стали тише, как будто мне заложило уши, а глаза отказывались фокусироваться на каком-либо предмете, предпочитая смотреть куда-то вдаль. Стоп, а куда я вообще иду-то? Да, точно, домики. Где-то там Лена. Должна быть. Она мне понравилась больше Алисы - тихая и не производит впечатления поехавшей на всю голову. Надо ей об этом сказать, а то так всю смену прятаться буду.
С трудом найдя ее домик (я все еще помнил, что там живет еще и Мику), я постучал так, что стекла жалобно задрожали.
- Эй, Лена! Открывай, медведь пришел, бля! - крикнул я и оперся рукой о дверь. Этого делать не стоило - когда Лена с заспанным лицом открыла ее, я чудом не упал лицом вперед.
- Семен? Ты чего?
Я открыл рот и понял, что не знаю, что говорить. Наверно, стоило довериться своему опыту на дваче. Она же понимает юмор, да?
- Эй, детка,- начал я нарочито медленно,- не хочешь по-покататься на волзз-вэ...во-ло-са-том мотоцикле?
Слово "волосатом" оказалось неожиданно трудным для произношения. Лена поморщилась, явно унюхав мой перегар.
- Семен, ты что, напился?
Решив, что должен был гнуть свою линию во что бы то ни стало, я чуть более уверенно произнес:
- Ну, это, хочешь погладить мою одноглазую змею? Она сгущенкой плюется!
Лена молча захлопнула дверь. Что же я наделал? Кажется, я ее обидел. Ну зачем, почему я такой идиот?
- Лена! Прости меня! Открой дверь! Умоляю! Пожалуйста! - мой жалобный крик явно разносился по всему лагерю, но ответа не встречал. Черт. Зачем я это сделал? Меня же сейчас найдут! Я, не разбирая дороги, побежал куда-то прочь от домика. Не помню, как я попал на площадь. Стоя возле памятника Генде, я понял, что от бега меня начало подташнивать. Ну зачем я так нажр...
Я проснулся на скамейке возле памятника рано утром от холода. Я открыл глаза, чтобы понять, где нахожусь, но сразу их закрыл - солнечный свет резанул глаза так, как будто меня попытались ослепить. Голова, вопреки ожиданиям, болела не очень сильно. Я свалился со скамейки и с выразительным "бляяяя..." отправился за водой, щуря глаза. Откуда-то доносился отвратительный кислый запах. Слева раздались шаги. Вот только этого сейчас не хватало. Из-за поворота показалась Мику.
- Семен, привет! Чего это ты так рано? И еще ночью приходил к Лене! А я вот в клуб хотела сходить, встала пораньше даже, думала, не смогу встать, даже чтобы...
Ее высокий голос ощущался так, будто по моим ушам скребли наждаком.
- Мику... Мику, иди нахуй.
- Семен, ты чего? Вот я всегда в детстве... - Мику осеклась, наткнувшись на мой взгляд. Опухшее лицо с синяками под глазами не могло выражать ничего хорошего рано утром.
- Мику. Что. Тебе. Непонятно. В слове "НАХУЙ"? - последнее слово я произнес так, что его можно было услышать на противоположном конце лагеря.

>>130843
Показав Мику средний палец, я пошел дальше под ее недовольные вопли. Мысли в голове начали проясняться сами по себе. Над головой запели сразу несколько птиц, а сквозь деревья начало просвечивать оранжевое солнце. Эх, пошел бы сейчас и поспал у себя. Впрочем, эта мысль отпала сама собой - проходя мимо своего домика с мирно спящей Ольгой Дмитриевной, я почувствовал неприятный запах. Я подошел к крыльцу и понял, что сегодня рядом с домиком лучше не появляться - на крыльце лежала куча человеческого говна. Никаких сомнений, чьим оно было, у меня не оставалось. Я натянул рубашку на нос и отправился к умывальникам. День начался плохо.
Возле умывальников я выпил, пожалуй, цистерну воды, пока у меня не начало ломить в зубах от холода. Сушняк отступил, но голова лучше думать не стала. Надо раздобыть чего-нибудь для опохмела - тогда, может, сойду за плохо выспавшегося, но ни капли не выпившего пионера.
Я дотянул до медпункта, залез в окно и открыл ящик стола. Отлично. Не была же это последняя бутылка пива у Виолы? С радостным воплем я откупорил темно-коричневую бутыль с мутной жидкостью и сделал первый глоток. День начался плохо, но у меня все еще был шанс его улучшить.
Все, что было дальше, я помню сквозь постоянно накатывающую волнами дремоту. Ни о чем не знающая Славя рассказывает мне, что сегодня последний день и говорит, что вожатая спрашивала, где я был ночью. По лесу гулял, где же еще? Ольга Дмитриевна строит нас на линейку сразу после завтрака. К счастью, во время своей речи она не замечает запаха, исходящего от меня. Лена и Алиса смотрят на меня как-то разочарованно, а Мику - недовольно. Мда. Лучше бы я спать вчера пошел.
Грузимся в автобус. Мне становится получше. Если бы тут еще и кондиционер был - вообще бы человеком себя почувствовал. Мы трогаемся под требования Ольги Дмитриевны вести себя потише. Сзади Электроник с Шуриком играют в карты. Откуда они их взяли? Где-то впереди наша вожатая жалуется Славе, что кого-то ночью стошнило прямо на памятник Генде. Я засыпаю под шум мотора, надеясь, что меня не укачает во сне.

Проснувшись у себя дома на ковре, сначала я больше удивился тому, что у меня была абсолютно ясная голова, чем резкой смене обстановки. В конце концов, чего не приснится по пьяни? Я встал и подошел к компьютеру с открытым тредом. В треде в очередной раз обсуждали интересное предложение ычанек - будущую эроге с маскотами.
Жизнь быстро вернулась в прежнее русло. Я старался не вспоминать о смене в пионерлагере, и проговорился только один раз своему другу. Чтобы он не вызвал мне психиатра, я сказал ему, что меня потянуло на творчество, и я хочу написать роман. Внимательно выслушав меня, он сказал, что сюжет, конечно, не нов, но почитать все равно было бы очень интересно. Второй знак представился через полгода. Эроге с маскотами, запомнившаяся мне только потому, что я видел ее в день своего возвращения, внезапно всплыла снова. Что было еще важнее - там появились намеки на пионерский лагерь. Это было слишком маловероятным совпадением. Признаться, я вначале воспринял это как что-то вроде знамения с небес, но потом просто понял, что это мой шанс - на роман меня бы все равно не хватило. Конечно, те пионеры, которых я помнил, не были похожи на маскотов Двача, но увеличить возраст на 4 года и нарисовать их близко к тому, как они выглядели, труда не составит. Алису, например, можно сделать Двач-тян - вечная наглая улыбка чем-то ее напоминала. Остальные персонажи тоже подобрались довольно быстро. Спустя довольно долгое время я к своему удивлению стал главным сценаристом проекта. Работа шла хорошо - мне не очень много приходилось приукрашивать, а когда вдохновение кончалось - самая дешевая водка в магазине возвращала меня в тот день, когда мне удалось украсть эту амброзию из медпункта, и обновленные воспоминания возвращали меня за клавиатуру. Проблема возникла разве что тогда, когда мне потребовались концовки - единственный седьмой день, который у меня был, я провел в похмельном угаре и, не удержавшись, добавил его в сценарий.